Каждое живое существо,
развиваясь от эмбриона до взрослой особи, повторяет всю эволюцию вида — эту
теорию когда-то активно отстаивали биологи. Сейчас лингвисты утверждают, что
нечто подобное происходит и с языком. Слова, которые придумывают дети, порой
бывают похожи на те, что существовали в языке несколько веков назад.
«Дерёжка» — частые сборы средств, обдираловка (девочка, 11 лет).
«Жданный» — тот, кого очень ждали, желанный (мальчик, 8 лет и 2 месяца).
«Заботинить» — надеть, зашнуровать ботинок (девочка, 5 лет и 4 месяца)…
Сейчас в коллекции профессора БелГУ Веры Харченко более 14 тыс. придуманных детьми слов. Она собирает их уже несколько десятилетий. То, что для большинства родителей всего лишь милый курьез, для нее серьезная научная работа, позволяющая понять закономерности развития языка и человеческой психики.
Все большие исследования начинаются с почти анекдота. Мы ехали на конференцию с известным специалистом по детской речи Стеллой Наумовной Цейтлин. По дороге она спросила, записываю ли я речь своего трехлетнего сына. Я, приняв горделивую позу, ответила, что не для того его родила, чтобы строить на нем карьеру. Стелла Наумовна удивилась, заметив, что я упускаю ценный материал. Но до этой беседы мне казалось, что сын ничего интересного и не говорит, а на самом деле я просто его не слышала.
Как все начиналось
Я записывала речь своего сына, его друзей-сверстников, выходила во двор с диктофоном и объясняла детям, что хочу изучать их общение между собой. Задавала вопросы. Например, что ты больше любишь: утро или вечер? Как ты считаешь, нужен стране король или достаточно президента? Порой их ответы поражали меня своей глубиной. Дети увлеклись, начали слушать себя, их речь стала чище. Когда я просто выходила в магазин, они подбегали ко мне и просили их записать, позадавать вопросы.
Я всегда вооружена ручкой и блокнотом и внимательно слушаю, потом записываю что-то новое и любопытное. Вообще у человека врожденный инстинкт собирательства — этолог Виктор Дольник говорит, что это проявляется и в профессиональной деятельности. Так что мои коллекции слов — это еще и инстинкт.
В каком возрасте дети чаще создают новые слова
Начинается все с двух лет, пик — года в четыре, но на этом интересный период не заканчивается. Дети и в двенадцать лет творят свой язык. Потом, возможно, из-за наступления переходного возраста оригинального становится меньше.
В русском языке заложена какая-то тайна — на детских отступлениях от норм я понимаю, сколько стадий ошибок нужно пройти, чтобы овладеть им. У англичан, к примеру, этот процесс идет куда быстрее.
Научные выводы из детского лепета
В детской речи есть потенциальные слова для языка, причем они совпадают с тем, что было раньше: например, они говорят «льзя» (в смысле «можно»), «людь», «бела» (вместо «белка») — все это старорусские слова, которым детей никто не учил. Их «водоземное» животное я нашла в словаре XVIII века. То есть детское словотворчество иногда совпадает с историей языка. В их речи каким-то непостижимым образом появляются диалектные слова, слова из других славянских языков.
А бывает, что слова, придуманные детьми, до них уже употребляли классики литературы. К примеру, сынишка как-то сказал «утреет», но ведь этот глагол есть и у Александра Блока. Или детско-пушкинское «громокипящие».
Забавно получается, когда части слов наслаиваются друг на друга и образуются «мапа», «зряплата», «кузовик» — так называемое нелинейное словотворчество. И ведь смысл в итоге оказывается ярче. У Вознесенского есть: «Стоял январь, не то февраль, // Какой-то чертовый зимарь». Зима и январь совместились, временно образовав объемное, яркое понятие.
Как-то я заняла детей придумыванием названий для оттенков цветов, и получилась картотека детских цветообозначений. Например, «зайчиковые» и «волковые» — о белых и серых облаках.
Бывает ли, что разные дети придумывают одни и те же слова?
Бывает, но не часто. Например, распространены «одуван» (большой одуванчик) и «возьмила» (вместо «взяла»). О чем это говорит? Что у русского языка огромный потенциал, широта вариантов формотворчества необъятна. У каждого ребенка образуется свой собственный лексикон. Мы здорово проиграли, создавая словари русского языка с опорой на типичное. Писательских окказионализмов в словарях нет — получился обедненный образ русского языка.
Я мечтаю о том, чтобы издали десятитомный словарь детской речи, который взрослые читали бы перед сном: у детей много позитива, они настроены на счастливую жизнь.
Кто может записывать детскую речь
Этому примеру могут последовать все желающие. Это ведь сродни фотографированию: я достаю слово из картотеки и вспоминаю, как мы шли по улице, кто был рядом — я вспоминаю всю картинку. Но здесь есть своя особенность: записать нужно быстро, иначе все уйдет — мы привыкли к правильному языку и не принимаем искажений, мгновенно отсеиваем их из памяти.
Кроме того, это помогает ребенку в освоении языка.
«А что я такого сказал, что ты записываешь?» — спрашивает меня внук, и через некоторое время после неправильной словоформы я слышу правильную.
Стоит ли родителям вообще поправлять речь ребенка
Если поправлять, то осторожно, но лучше просто с ним разговаривать. У биологов есть такая сцепка понятий: доза — эффект. Считается, что чем выше доза, тем больше эффект, но оказывается, это не всегда так. Ребенок считывает правильные формы и запоминает их. То есть настраивается на правильную речь. Даже начинает сам себя исправлять. Происходит движение от придуманного слова к норме.
