В издательстве CORPUS выходит книга «Мозг и душа» знаменитого британского нейрофизиолога Криса Фрита, который хорошо известен умением говорить просто об очень сложных проблемах психологии, таких как психическая деятельность, социальное поведение, аутизм и шизофрения. Мы публикуем главу из книги.

Истина

В очень далёком прошлом наши предки тоже были одиноки. Они создавали модели материального мира, но не могли делиться этими моделями друг с другом. В то время истина не имела значения для таких моделей. Не имело значения, верно ли эти модели отражали материальный мир. Важно было только то, что эти модели работали, позволяя предсказывать, что случится дальше. Но научившись делиться своими моделями материального мира, мы обнаружили, что модели других людей в некоторой степени отличаются от наших собственных.

Среди других людей есть эксперты, у которых имеются определённо лучшие модели некоторых аспектов окружающего мира. Составляя вместе такие модели, полученные многими людьми, мы можем построить новую модель, которая будет лучше, чем любая из моделей, полученных каждым человеком в отдельности. При этом наши знания о мире больше не ограничиваются опытом одной жизни — они передаются из поколения в поколение.

Можно ли также делиться и ложными моделями? Повреждённый мозг может создавать ложные модели материального мира или внутреннего мира других людей. Он может производить видения или голоса, звучащие, когда на деле никто ничего не говорит. Но ложными моделями материального мира не так уж просто делиться. Вы не будете слышать голосов, создаваемых моим мозгом. Если у меня возникает странное ощущение, я могу проверить его, поделившись им с другими: «Вы тоже слышите странный звон или это у меня звенит в ушах?» Ложные модели внутреннего мира других людей проверить не так-то просто. И иногда человек может успешно делиться этими ложными моделями с другими. В случаях двойного психоза два человека разделяют одни и те же бредовые идеи, а иногда подобный психоз объединяет и большее число людей.

Сорокатрёхлетняя писательница и домохозяйка попала в больницу в состоянии крайнего возбуждения. История её болезни выявила состояние бреда, продолжавшееся десять лет и связанное с заговором в литературном мире. Её муж и трое взрослых детей разделяли эти представления. Её основной диагноз был «параноидное состояние с шизоморфным психозом». Лекарственная терапия вызвала у пациентки быстрое улучшение. Её дети и муж после двух визитов в больницу согласились с тем, что по ошибке поверили в плоды «слишком бурного воображения» пациентки. Пока эти ложные модели литературного мира обсуждались в пределах семьи, её «нормальные» члены верили, что это правда. Но когда они обсудили эти представления с посторонними людьми, ложность этих моделей сразу стала очевидна.

Но когда более многочисленные группы людей разделяют ложные убеждения, докопаться до истины становится намного сложнее. Что-то подобное, по-видимому, произошло в трагической истории массового самоубийства в Джонстауне.

18 ноября 1978 года на участке вырубленного леса в джунглях Гайаны преподобный Джим Джонс приказал 911 членам своей паствы покончить с собой, выпив препарат цианида, и они это сделали.

Джим Джонс был харизматичным лидером религиозного культа. Почти точно, что он страдал психозом. У него случались загадочные обмороки, он внимал советам инопланетян, практиковал лечение силой веры и испытывал видения грядущей ядерной катастрофы. Он увёл своих последователей в удалённый район джунглей Гайаны, где они создали общину, изолированную от остального человеческого общества. Эта община жила в постоянном страхе перед неким безымянным врагом и разрушителем. Этот враг должен был нагрянуть на их общину и безжалостно убить их всех. Массовое самоубийство произошло после визита американского конгрессмена, который приехал проверить справедливость утверждений, что людей держат в общине против их воли. После этого массового самоубийства была обнаружена магнитофонная лента, на которой, как считается, записана последняя речь Джима Джонса. Вот фрагмент этой речи.

Джонс: Всё кончено. Конгрессмен убит. Ну вот, всё кончено, кончено. Какое наследие, какое наследие! В конце концов, разве хоть что-то из того, что делает «Красная бригада», когда-то имело смысл? Они вторглись в нашу частную жизнь. Они пришли в наш дом. Они пришли за нами за шесть тысяч миль. «Красная бригада» поступила с ними справедливо. Конгрессмен мёртв. Пожалуйста, дайте нам лекарство. Это просто. Это просто. Оно не вызывает конвульсий. Это совсем просто. Но, пожалуйста, примите его. Пока не поздно. Гайанские войска идут сюда, говорю вам. Давайте, давайте, давайте.

Женщина: Сейчас же! Сделайте это сейчас же!

Джонс: Не бойтесь умереть. Вы увидите, здесь высадятся несколько человек. Они будут истязать кого-то из наших детей. Они будут истязать наших людей. Они будут истязать наших стариков. Мы не можем этого допустить.

Способность нашего мозга передавать мысли другим может не только приносить пользу, но и приводить к ужасным последствиям. Все мы знаем, как легко, хотя бы на время, поддаться влиянию ложных представлений (Примечание. Шанс выиграть в Британскую национальную лотерею примерно один на 14 миллионов, то есть намного меньше, чем риск умереть, не дожив до розыгрыша этой недели. За какое время до розыгрыша нужно было бы покупать билет, чтобы шанс выиграть был больше, чем риск умереть, не дожив до розыгрыша? По-видимому, около трёх с поло виной минут (такой ответ приведён в романе Джона Ланчестера «Мистер Филлипс»). И всё же многие из нас считают, что лотерейные билеты стоит покупать. — Прим. авт.)

Валюта нашего сознания состоит из представлений, создаваемых нашим мозгом. Но я не теряю оптимизма. Целые сообщества людей редко принимают ложные представления так искренне, как жители Джонстауна. А ценность наших представлений не так условна, как ценность денег. Наши представления — это модели реального мира, который и служит золотым стандартом для этих моделей. Рано или поздно ложные представления всегда можно отвергнуть, потому что они дают плохие предсказания. Я считаю, что истина существует. Пока у нас есть возможность убеждаться, что одна модель материального мира работает лучше, чем другая, мы можем стремиться создавать ряд всё более и более удачных моделей. В конце этого ряда, хотя он и бесконечен в математическом смысле, находится истина — истина того, как в действительности устроен мир. Достижение этой истины и есть задача науки. Наука движется вперёд, создавая модели окружающего мира, делая предсказания на основе этих моделей и используя ошибки в этих предсказаниях для создания новых, лучших моделей. Теперь наука открывает нам, что наш мозг использует те же принципы в своём познании окружающего мира. Мы также начинаем понимать, каким образом наш мозг создаёт модели внутреннего мира других людей. Наша способность делиться этими моделями и делает возможным научный поиск истины.

«Можно было догадаться, — говорит профессор английского языка, — что вы всё сведёте к тому, что наука — это вершина человеческих достижений».

Это верно. Я люблю науку. Но есть и другие вершины. Есть нечто ещё более поразительное, чем наша способность делиться своими моделями мира и создавать составные, лучшие модели. Это способность некоторых выдающихся личностей передавать нам свой опыт, преодолевая время. Передавать нам свой опыт, несмотря на то что у нас нет никакой возможности встретиться с ними лично, замыкая цикл общения. Даже если нам никогда не узнать «правильного» перевода

стихотворения Ли Шан-иня об узорчатой лютне, мы можем почувствовать его тоску по утраченной или невозможной любви. Даже если мы никогда не попадали в бурю на море, мы можем получить представление об этом опыте, посмотрев на картину Уильяма Тёрнера «Снежная буря — пароход выходит из гавани, подавая сигналы на мелководье и измеряя глубину лотом» (см. рис. 7 на цветной вставке). Чтобы написать эту картину, Тёрнер «упросил матросов привязать меня к мачте, чтобы наблюдать за происходящим; я оставался привязанным в течение четырёх часов и не надеялся уцелеть, но чувствовал, что обязан запечатлеть это, если уцелею». Тёрнер не сомневался, что сможет изобразить свой опыт на картине и разделить его с нами.

«Вам никогда не проникнуть в моё сознание», — говорит
профессор английского языка.
«Я уже сделал это», — отвечаю я.
«Мечтать не вредно», — говорит она.

Наш мозг, создавая модели сознаний других людей (точно так же, как он создаёт модели материального мира), открывает нам дорогу в наш общий внутренний мир. Делясь своим внутренним миром с другими, мы также можем учиться на их опыте и брать на вооружение их модели, которые лучше наших. Эти процессы ведут нас к истине и прогрессу, но они же ведут к обманам и массовым заблуждениям.